  |
 |
|
|
МЕТОДОЛОГИЯ ПРАВОВОЙ АКТИВНОСТИ: К ПОСТАНОВКЕ ПРОБЛЕМЫ.
В.В. Горовенко, ГАОУ ВПО ТО ТГАМЭУП Зав. кафедрой гражданского права и процесса к-т юрид. наук, доцент
Современное общество немыслимо без общеобязательных, формально определённых правил поведения, обеспеченных силой государственного принуждения. Норма права, занимая ключевое место в механизме правового регулирования, обеспечивает воплощение воли законодателя в необходимом поведении участников общественных отношений. Известно, что реализация правовых предписаний происходит в нескольких формах — соблюдение, исполнение и использование [1, c.365 и сл., 2, c. 48 и сл., 3, c. 246 и сл., 4, c.363 и сл.]. Данные формы достаточно хорошо изучены в науке и вошли во все учебники по теории права, в которых определяются, в общем-то, одинаково. Так, в частности, под использованием понимается активная реализации возможностей, предоставляемых нормами права, в пределах которой происходит осуществление субъективных прав участниками регулируемых с помощью права общественных отношений [3, c. 249]. Итак, использование — это форма реализации правовых возможностей, но, форма всегда находится в диалектическом единстве с содержанием [5, c. 621]. Можно с уверенностью утверждать, что содержанием «использования» как формы реализации права будет правомерное поведение, просто потому, что неправомерное поведение не может быть содержанием реализации правовых предписаний. Однако подобное утверждение касается всех форм реализации права. Общим для поведения субъектов в рамках любой из форм реализации права является соответствие такого поведения требованиям закона. Но можем ли мы сказать, что это поведение одинаково. Разумеется нет и прежде всего потому, что гипотеза и диспозиция запрещающей, обязывающей и дозволяющей правовой нормы — различны. Исследование вопроса об особенностях правомерного поведения, составляющего содержание использования как формы реализации права не является целью настоящей работы, однако же нам необходим термин для обозначения такого поведения. В этой связи, мы считаем возможным воспользоваться термином, предложенным С.С. Алексеевым — правовая активность. В настоящее время данный термин ещё не получил своего однозначного смыслового наполнения. В исследованиях различных авторов он понимается по-разному. Впрочем в этом нет ничего удивительного, так как согласно данным интернет-ресурса «Национальная энциклопедическая служба» - предметная область термина «активность» включает 28 определений [6]. Так, в психологии данный термин понимается как правило, как предпосылка деятельности человека. А.В. Петровский, в частности указывает, что в соотношении с деятельностью активность субъекта определяется как динамическое условие ее становления, реализации и видоизменения, как свойство ее собственного движения [7]. Такой взгляд на активность как на внутреннее состояние человека и условие его деятельности достаточно распространён в общей психологии. Более того, он взят за основу некоторыми учёными-правоведами при формулировании своих идей о правовой активности. В частности Н.В. Галустян определяет правовую активность как имманентное социально-правовое свойство личности [8, c. 10]. В исследовании В.В. Кожевникова отмечается, что социально-правовая активность с одной стороны представляет собой социально-правовое качество личности, а с другой — выражается в правомерной деятельности в сфере правовых отношений [9, c. 19-20]. С другой стороны в психологии развития активность трактуется не только как категория, отражающая асимметричность отношений между субъектом и объектом (средой). А.Л. Венгер указывает на наличие нескольких форм активности, в частности поведение и общение [10]. Именно такой подход к определению активности укоренился в социологии, где под социальной активностью принято понимать совокупность форм человеческой деятельности, сознательно ориентированной на решение задач, стоящих перед обществом, классом, социальной группой в данный исторический период [11, 12, c.34, 13, c.9, 14, c.40-41]. Таким образом, активность можно рассматривать с одной стороны как необходимую предпосылку человеческой деятельности, а с другой как форму поведения субъекта социальных отношений, направленную на решения определённых задач. Очевидно, что правовая активность явятся разновидностью социальной активности. Соответственно применительно к сфере действия права, термин активность будет нами употребляться, в том числе в его втором общепринятом значении, то есть как особая форма поведения человека, направленная на решения определенных задач. Собственно в словосочетании «правовая активность» - слово «правовая» указывает на ту форму в которой существует поведение человека в правоотношении. В этом смысле термин «правовая активность» будет отчасти совпадать с понятием «правовое поведение», вернее с той частью данного понятия, которая соответствует правомерному поведению. В этой связи особый интерес представляет исследование, проведённое И.В. Тепляшиным в работе «Правовая активность граждан в условиях становления правового государства» [15], в которой автор, опираясь на труды Г.С. Арефьевой, Е.А. Подолькой, Н.Э. Майн, М.Я. Малышевой, И.В. Малышева, Н.З. Пименовой, И.А. Джидарьян, М.Е. Чхиквадзе и других учёных, посвящённых социальной активности, делает вывод о том, что «социальная активность это, прежде всего, энергичная деятельность человека во всех сферах человеческих отношений, отражающая объективные условия жизнедеятельности человека и общественных отношений и являющаяся составной частью активности» [15, c.51]. Продолжая исследование категории «активность» И.В. Тепляшин указывает на существование нескольких подходов к определению понятия «правовая активность». Так одни учёные [15, c.54]. высказывали утверждение, что данное понятие выпадает из проблематики юридической науки и может быть использовано исключительно как философски-социологическая политическая категория. В то же время указывается на возможность использования данной категории для классификации форм осуществления права. Подводя итог исследованию социальной активности И.В. Тепляшин делает вывод о существовании нескольких видов данного явления, выделяя общественно-политическую, трудовую, социально-культурную и правовую [15, c.74]. Далее, концентрируясь на изучении правовой активности И.В. Тепляшин делает вывод о том, что данное понятие можно рассматривать в широком и узком смысле. В узком смысле правовая активность это «активная деятельность человека по самостоятельной внутренне мотивированной реализации правовых требований» [15, c.54]. Такой подход оправдан тем более, что совпадает по смысловой нагрузке с такой формой реализации права как использование. В широком смысле слова правовая активность, проявляется в правомерном поведении [15, c.57]. Подобные суждения вполне оправданы, тем более, что в современном правоведении одним из видов правомерного поведения называется правовая активность лица [2, С. 503]. Обобщая приведенные высказывания можно сделать следующий вывод: в настоящее время термин «правовая активность» может пониматься в двух значениях — как форма и как вид правомерного поведения. Как форма правомерного поведения правовая активность синонимична по значению термину «использование», как вид правомерного поведения, правовая активность представляет собой содержание использования как формы реализации права. Как представляется, именно в этом (узком смысле слова) значении термин правовая активность понимает С.С. Алексеев в работе «Общая теория права» [16, c. 252. ]. Исходя из вышеуказанных теоретических предпосылок можно сформулировать следующее определение правовой активности: правовая активность — добросовестная деятельность субъектов частного права по реализации предоставленной им меры возможного поведения на основе собственного усмотрения с целью удовлетворения и (или) защиты законного интереса. Основываясь на указанном определении можно выделить следующие признаки правовой активности. 1) Добросовестность. Почему правовая активность должна быть добросовестной? Потому что, юридически значимое недобросовестное поведение представляет собой злоупотребление правом, которое в соответствии со ст. 10 ГК РФ не допускается. Соответственно если поведение представляет собой злоупотребление правом, оно нарушает предусмотренный законом запрет и соответственно никак не может быть такой формой реализации права как и «использование»[17, С. 173-178]. 2) Деятельность. Правовая активность это совокупность инициативных действий управомоченного лица. Разумеется, бездействие так же своеобразный вид поведения человека в правоотношении, но за таким видом правомерного поведения в теории права закрепилось название «конформистское поведение» [2, c.503][1]. 3) Правовая активность характерна для частных субъектов. В данном случае необходимо обратить внимание на два момента: во-первых, правовая активность это термин обозначающий правомерное поведения частного лица. Это связано с тем, что за подобным поведением властных субъектов закрепился термин «правоприменение». Мы согласны с утверждением С.С. Алексеева о том, что в теории права эти термины должны иметь самостоятельное значение[16, c.252][2]. 4) Правовая активность есть воплощение меры возможного поведения в реальные действия в рамках социальной связи. Правовая активность связана с субъектным правом как «действительное» и «возможное». Что же представляет собой результат правовой активности? Результат правовой активности можно охарактеризовать как трансформация (возникновение, изменение, прекращение) социальной связи межу её участниками. 5) Целью правовой активности является удовлетворение и (или) защита законного интереса. Следует обратить внимание на то, что социальная связь интересна её участникам не сама по себе, а лишь постольку поскольку она способствует удовлетворению определённой потребности. Юридически формой потребности является интерес. Тот интерес и, соответственно, та потребность, которая заслуживает быть удовлетворенной, получает статус законного интереса. Итак, мы можем утверждать, что такие элементы механизма правового регулирования как — норма права, формы реализации права, правомерное поведение, правовая активность как вид правомерного поведения и содержание использования как формы реализации права – доктриной права изучены достаточно. В чём же заключается научное противоречие, отражающее название настоящей статьи? Как представляется, ответ на данный вопрос можно сформулировать следующим образом — современная теория права знает «что» представляет собой правовая активность как вид правомерного поведения, составляющий содержание использования как формы реализации нормы права. Но наука не представляет «как» осуществляется правовая активность. Не говоря уже об ответе на вопрос: как сделать правовую активность максимально эффективной? Единственно указание, которое можно в настоящее время найти в юридической литературе и нормах права — граждане и юридические лица реализуют свои права по своему усмотрению. Разумеется, в таком указании имеется мощный теоретический посыл, но его явно недостаточно для того, чтобы использование правовых возможностей протекало эффективно. Помимо чисто теоретического пробела, существует огромная потребность в описании и совершенствовании технологий правовой работы, как на уровне юридических подразделений субъектов частного права, так и на уровне юридических фирм, оказывающих соответствующие услуги[3]. Сказанное вовсе не означает, что каких-либо исследований, посвящённых методологии практической деятельности не существует. В 2007 году вышел в свет фундаментальный труд под названием «Методология»[18], в котором А.М. Новиков, Д.А. Новиков наметили общие подходы, в том числе, к проектированию, оценке и управлению практической деятельностью. Разумеется, идеи, изложенные в указанной монографии, носят общий характер и их использование возможно только с учётом специфики правовой активности как вида практической деятельности, тем не менее, мы будем в значительной степени опираться на положения данного исследования. В соответствии в выявленным научным противоречием, объектом нашего исследования будет правовая активность субъектов частного права, а, соответственно, предметом — методология правовой активности субъектов частного права, с одной стороны, как вида практической деятельности, с другой - как разновидности правомерного поведения. Любая практическая деятельность имеет определённый жизненный цикл, который можно поделить на три фазы: фаза проектирования, технологическая фаза и рефлексивная фаза [18, c.254]. Из всех перечисленных фаз наибольшие сложности для разработки представляет технологическая фаза правовой активности, поскольку реализуется она при помощи технологий, а каких либо общих подходов к описанию технологий вообще и технологий правовой работы (юридических технологий), в частности, не существует. Следует согласиться с утверждением А.М. Новикова и Д.А. Новикова о том, что применение тех или иных технологий целиком определяется конкретным содержанием каждого проекта [18, c.321]. Вместе с тем, нельзя сказать, что какая-либо информация о социальных или шире — гуманитарных — технологиях отсутствуют. В частности можно отметить активное развитие названных технологий в рамках таких видов практической деятельности как: а) политическая деятельность и PR – менеджмент [19,20]; б) маркетинг в целом и рекламная деятельность в частности [21,22,23] в) HR менеджмент [24,25,26] и др. Соответственно, представляется возможным, проведя соответствующее обобщение выйти на общие принципы организации социальной активности (как вида практической деятельности) и применить полученные знания для описания технологической фазы правовой активности. Для полноты картины необходимо обозначить ещё один аспект рассматриваемой проблемы — могут ли существовать юридические ноу-хау или технологии правовой работы, представляющие собой действительную или потенциальную коммерческую ценность для правообладателя? Ответ на данный вопрос далеко не так очевиден. С одной стороны, Гражданский кодекс Российской Федерации формулирует следующее правило в ст. 1465: «Секретом производства (ноу-хау) признаются сведения любого характера (производственные, технические, экономические, организационные и другие), в том числе о результатах интеллектуальной деятельности в научно-технической сфере, а также сведения о способах осуществления профессиональной деятельности, которые имеют действительную или потенциальную коммерческую ценность в силу неизвестности их третьим лицам, к которым у третьих лиц нет свободного доступа на законном основании и в отношении которых обладателем таких сведений введен режим коммерческой тайны» [27, ст.5496]. Соответственно, способы осуществления правовой активности субъектом частного права, (разумеется, если это профессиональная деятельность) однозначно подпадает под данное определение, при соблюдении правил изложенных в приведенной статье ГК РФ. Однако же с другой стороны, профессиональная деятельность юриста (юридической фирмы) основана на законе, должна соответствовать принципу законности и, как следствие, должна быть однотипной. Или не должна? На рынке юридических услуг существует достаточно серьёзная конкуренция и какие-то фирмы или адвокаты её ведут более успешно, другие – менее успешно. Опыт собственной деятельности в сфере юридического консалтинга убеждает автора, что во многом успех в конкурентной борьбе за клиента определяется наличием у лица, оказывающего юридическую услугу, опыта и отработанных технологий правовой работы. То есть тех самых секретов профессиональной деятельности, о которых говорит ст. 1465 ГК РФ. Основываясь на изложенном, мы можем предположить, что технологическая фаза правовой активности, реализуемая на основе юридических технологий, может включать в себя особые секреты профессиональной деятельности, которые, представляя для обладателя потенциальную или действительную коммерческую ценность, являются юридическими ноу-хау. В заключении, исходя из определённого в настоящей статье объекта и предмета исследования, считаем возможным сформулировать рабочую гипотезу предстоящего научного изыскания следующим образом: пусть существует правовая активность как содержательная сторона использования правовых возможностей. Предположим, что как любая практическая деятельность, правая активность имеет определённый жизненный цикл, включающий три фазы: фаза проектирования, технологическая фаза и рефлексивная фаза. Значит, правовая активность может быть спроектирована по определённым правилам, она может быть реализована на основе юридических технологий, включая особые секреты профессиональной деятельности, а итоги правовой активности могут быть подвергнуты рефлексии с целью дальнейшего совершенствования. Исходя из данной гипотезы, цель предстоящего исследования видится как — создание системы знаний об организации правовой активности, а именно — по проектированию, реализации, оценке и управлению правовой активностью частного субъекта. Данная цель может быть достигнута при условии решения более частных задач: 1. Описания методики проектирования правовой активности; 2. Формулирование общих подходов к реализации технологий правовой активности; 3. Определения понятия и особенностей юридических ноу-хау как особых технологий правовой работы; 4. Определение правил оценки результатов правовой активности; 5. Выработка рекомендаций по управлению правовой активностью для достижения её максимальной эффективности. Для решения указанных задач будут использованы следующие теоретические и эмпирические методы познания[18, c. 96 и сл.]: А) Теоретические методы-операции: Анализ, синтез, сравнение, моделирование, мысленный эксперимент, дедукция, индукция, абстрагирование, конкретизация, обобщение. Б) Теоретические методы-действия: Диалектика, научная теория (как метод) [16, c.252], доказательство, индуктивно-дедуктивный метод. В) Эмпирические методы-операции: Изучение литературы, документов, опрос, наблюдение, экспертные оценки. Указанные методы будут использованы в рамках общего подхода, который можно обозначить как: проектно-технологический подход к реализации правовой активности субъектов гражданского оборота.
ЛИТЕРАТУРА
[1] Особенности осознанного бездействия как вида правовой активности в настоящей статье не рассматриваются, так как требуют самостоятельного исследования. [2] Автор отдаёт себе отчёт, что правовая активность может осуществляться гражданами и юридическими лицами не только в рамках частного права, но и в рамках других отраслей. Однако подобная активность не является предметом рассмотрения в настоящей статье и особенности такой активности могут быть предметом самостоятельного исследования. [3] Вывод о наличии потребности частных субъектов в юридических технологиях (или технологиях правовой работы) основан на личных наблюдениях автора и будет подтверждён (или опровергнут) в ходе дальнейших исследований. |
|
© Горовенко В.В. 2011-2013 |